Возможно, что точка зрения Давенпорта ближе к истине. Удобрения, используемые в колонии, могли накопиться внутри трубопроводов или закупорить дренажно-перколяционные маты, находящиеся под почвой над внутренней плоскостью корабля… Разве что удобрения не могут накапливаться с такой быстротой, и эта проблема занимала Камена сейчас.

Питер повращал барабан, чтобы приблизиться к поверхности теплообменника. По мере приближения его взгляд скользил по нежным, покрытым черной эмалью лепесткам и микротрубочкам, расположенным на его поверхности.

На мгновение глаза слегка затуманились. Нет, подожди-ка. Туман на шлеме, а не перед глазами. Питер поднял перчатку и провел по шлему рукой. На стекле появились толстые белые полосы. Что за чертовщина!

Полуослепший, Камен прекратил спуск и остановился, чтобы поразмыслить. Ясно, что нечто странное налипло на внешнюю поверхность шлема. Это нечто, возможно, попало на стекло в виде капель, а затем под действием иссушающего вакуума превратилось в подобие взвешенной пыли. Ну и что это может быть?

Питеру страстно хотелось поплевать на пальцы и провести по поверхности, хотя открыть шлем он не мог. Впрочем, если протереть небольшой участок чистой стороной перчатки, то тогда налет снимется. Или так, или каким-то образом придется удалять смесь со всей поверхности пластика. Для начала Питер решил заняться небольшим участком.

Он принялся тереть шлем равномерными круговыми движениями, затем остановился, взглянул на далекие звезды и стал тереть сильнее. Пластик наконец-то очистился, хотя отдельные полосы остались. Повернувшись, инженер уголком глаза стал рассматривать темную сторону теплообменника.

Проклятие! Дымка появилась на том же самом месте.

Теплообменник брызжет ему в лицо! Он бьет по шлему чем-то мокрым, что засыхает и превращается в липкую белую массу. Теперь, весело подумал Питер Камен, снимается масса вопросов. Он нашел место утечки в системе водоснабжения – и нашел с первого раза!

Питер дернул за левый трос, чтобы выйти из-под обстрела. Вычистив вновь участок обзора, он бросил взгляд на поверхность теплообменника, чтобы под углом попытаться обнаружить извергающийся гейзер воды. Но только он склонил голову над массой канальцев и трубочек, как чистое пятно подернулось дымкой.

Конечно же… Камен похолодел при мысли о том, что одна крохотная дырка не смогла бы привести к тридцатипроцентному падению давления во всех ирригационных каналах системы. Здесь множество дыр, и Питер уже успел убедиться в существовании как минимум двух.

Он приложил руку к месту, откуда извергалась струя, одновременно счищая налет со шлема. Восстановив обзор, Питер отвел голову влево и попытался рассмотреть дырку.

Ничего не было видно. Пожалуй, отверстие очень маленькое, что подтверждало его версию о существовании многих дыр, а исходящие пары при таком свете заметить очень трудно.

Медленно ведя перчаткой вдоль плоскости теплообменника, инженер пытался обнаружить дыру. Поскольку давление воды изнутри вызывалось гравитацией и измерялось в большинстве случаев в сотнях килопаскалей, а не в тысячах, чего можно было ожидать от перегретой линии, Питер совершенно не волновался, что его костюм или он сам могут пострадать. Где-то на полпути Камен почувствовал сопротивление и зажал этот участок.

Он склонился над теплообменником.

Дырка в черной трубке была шириной меньше миллиметра. По краям запеклись белые кристаллы, представлявшие собой то ли остатки солей, то ли выпавшие из ирригационной системы частицы удобрений. Камен старательно соскреб налет. Вблизи казалось, что дыра состоит из нескольких крохотных отверстий, вызванных коррозией металла. Вмятин от удара инородных тел видно не было, так что версия Камена о микрометеоритном дожде, обрушившемся на теплообменник, оказалась несостоятельной. Он ощупывал место вокруг дыры, когда на его глазах из трубы выпал крошечный осколок металла, канувший в вакууме.

Похоже, что теплообменник и связанная с ним сеть канальцев и трубок корродируют изнутри, что было хуже, чем тысяча метеоритных дождей..

Питер заскользил по кабелю. Продвигаясь таким образом, он сделал еще три проверки в разных частях теплообменника, и всякий раз находил новые фонтанчики и россыпи маленьких дырок. Свою задачу он выполнил.

Возвращаясь обратно через шлюз, Питер напряженно размышлял над вопросом, как процесс окисления мог всего за десять часов так понизить давление в системе. Здесь крылась какая-то тайна.

356 килопаскалей

      352 килопаскаля

                347 килопаскалей

                     343 килопаскаля

Главный ирригационный слив, ферма «Стонибрук»,

      5.38 единого времени

– Проклятие! – прошептал на ухо Питеру Камену Алоиз Давенпорт, когда они отметили, как давление упало всего за десять минут. – Так сколько дыр ты там видел?

– Тысячи… Может, даже десятки тысяч.

– С такой скоростью мы к концу дня полностью потеряем давление…

– Даже быстрее, – заметил Камен.

– Тогда придется воспользоваться помпами, разве не так? Чтобы обеспечить поток в системе.

– Здесь другой принцип, – устало ответил инженер. Чем больше он трудился в колонии, тем становился все более встревоженным и обескураженным по поводу того, сколь мало главный управляющий разбирается в механизмах, поддерживающих их жизнь.

– Давление падает, потому что мы теряем воду, – принялся за объяснения Питер. – Она уходит в самом низком и удаленном от центра вращения месте, вот почему скорость падения давления так высока. Пострадали теплообменники, что внизу за шлюзом.

– И что? – нахмурился Давенпорт.

– Раз протекает в самой нижней точке, то напор воды ослабевает во всей колонии. Мы можем это видеть на примере потери давления, поскольку в этой точке системы мы поднять его не можем. Это не дисбаланс, который можно устранить подкачкой. Мы теряем воду, Алоиз. Она будет продолжать течь вниз, к теплообменникам, пока вся не испарится. А потом перколяционные маты начнут вытягивать воздух.

– Ты хочешь сказать, что мы будем открыты космосу?

– Мы уже открыты космосу. Лишь вода в земле и трубах спасает воздух от испарения. Как долго вода удержится в системе, будет зависеть от количества дыр и от того, как быстро они могут проводить молекулы Н₂О.

– А в чем причина?

– Я не знаю, – Питер покачал головой. – Сначала я думал, что виной всему могут оказаться метеориты, но дыры скорее всего похожи на пятна ржавчины, а не на вмятины от ударов. Однако покрытие теплообменника считается надежной защитой против коррозии, и скорость корродирования не та. Ржавчина разрастается постепенно, это обычное явление, а здесь же все нарастает в странной прогрессии. Если дело в коррозии, то на нее что-то действует, и я не имею даже понятия, чем это может быть вызвано.

Взглянув на Камена, Давенпорт пожал плечами.

– А приходили ли сообщения в сеть? – внезапно спросил Камен. – Что-нибудь из других колоний?

Главный управляющий задумался.

– Нет. За последние сутки мы получили только бюллетень НАСА, объясняющий вчерашний сбой связи. Они сообщают, что это связано с атмосферными явлениями на Солнце, которое испустило электромагнитный импульс, потоки альфа– и гамма-лучей. За ними последовал ионный шторм.

– Ионный шторм?

– Облако фотонов и электронов, выброшенное из солнечной атмосферы. НАСА сообщило, что опасность колонии не грозит, если не считать небольших сбоев связи вследствие избыточного напряжения на антеннах.

– Избыточное напряжение…

– Да, это нечто вроде магнитного поля из ионов.

– Я знаю все это, – устало вымолвил Камен. – Смотрите. Электрический ток усиливает ионный обмен между водой в ирригационной системе и металлом труб. Тем самым убыстряется процесс окисления, особенно если в воде присутствуют соли, а в нашей они наверняка есть. Ну вот, Алоиз, загадка разрешилась.